От автора. Сказка — она и есть сказка. В ней всякое бывает. Например, такой почтовый адрес: «Старое Логово, слева от Большой Черемухи, что на берегу Быстрого Ручья». И проживает по этому адресу волчонок по имени Ух. А еще в Старом Логове живут Кролик Морковкин, Медведь — главный специалист по чрезвычайным ситуациям и многие другие. А неподалеку, но все-таки в стороне, — изобретатель Архимед Кузьмич Пифагоров. Для связи со Старым Логовом он построил туннелефон — новейшее средство подземной коммуникации. Оно проложено под землей и имеет два выхода: в стене пифагоровской мастерской и в пещере на склоне холма, который высится неподалеку от заболоченной поляны. С помощью туннелефона можно, находясь на одной его стороне, передать экстренное сообщение на другую.
В Старом Логове нередко случаются разные происшествия. Лучшим их расследователем по праву числится волчонок Ух. О том, как помог он в сложной ситуации Архимеду Кузьмичу, рассказывалось в повести «Дело о пришельцах». О другом таинственном деле, блистательно раскрытом волчонком, вы можете прочесть на этих страницах.
Николай ГОЛЬ
Дело о меде
Первое апреля — никому не верю
Ну и здорово же прошло первое апреля в Старом Логове! Здешним жителям вообще редко приходилось скучать, но этот день выдался насыщенным на удивление. Во-первых, в гости к Медведю приехала из Берлоговки бабушка, Большая Медведица. Привезла в подарок меду — двенадцать баночек, целую дюжину. А во-вторых, говорит:
— Что это вы такие серьезные? На календарь что ли забыли посмотреть?
— Я, например, смотрел, — отвечает внук. — Я ведь как-никак главный тут по чрезвычайным ситуациям. Спасатель.
— Не верю! — говорит бабушка.
— Почему не веришь? — засопел Медведь. — Если ураган или пожар случится, кто тут как тут? Я конечно. Должность у меня ответственная. А весной наш Быстрый Ручей может из берегов выйти в результате таяния снежных масс. Так что я за календарем внимательно слежу.
— Первое апреля — никому не верю! — улыбается Большая Медведица. — Давайте, ребята, в день розыгрышей что-нибудь придумаем!
Много разных шуток было в тот раз в Старом Логове. Не поддавался только Медведь. Слишком серьезен для этого и прям был характер спасателя.
— Ничего, — шепнула Большая Медведица волчонку и Морковкину, — уж я-то найду, что его волнует. Не останется внучок без первоапрельского розыгрыша.
На том и разошлись.
Дни бежали своим чередом. Большая Медведица уехала в свою Берлоговку. Успела вовремя: половодье оказалось в этом году необычайно широким — не зря волновался Медведь. Забот у спасателя было невпроворот: то зайчата окажутся на маленьком островке среди бескрайнего разлива, то старый лось увязнет в болоте, то бобровая плотина даст течь. С утра до вечера приходилось Медведю трудиться без отдыха. Ночью он падал на постель и засыпал как убитый, а чуть проглянет солнце — новые заботы. Устал спасатель, изнервничался.
Однако всему, даже чрезвычайным ситуациям, наступает конец. Постепенно жизнь вошла в привычное русло. Но только не Быстрый Ручей: он так и оставался бурной рекой, отрезавшей Старое Логово от остального мира. И никто не знал, какие необычайные происшествия ждут старологовцев впереди.
Прекрасным солнечным вечером Ух и Морковкин играли в домино у волчонка на кухне. Костяшки с грохотом ударялись о поверхность стола.
— Кто-то стучит, — повел ухом Морковкин.
— Это мы стучим, — сказал Ух. — Шесть — пусто!
— Пусто — пусто!
Дверь тихонько приоткрылась, и в кухню просунулась голова Медведя.
— Ну вы и шутники! — обиженно пробасил спасатель. — Полон дом народа, а вы говорите: «Пусто». Я уж колотил в дверь, колотил... Видеть никого не хотите что ли?
— Заходи, — приветливо сказал Ух. — Мы в домино сражаемся. Присоединяйся.
— Рад бы, да не могу, — ответил Медведь. — Я ведь по делу. Лично к тебе, Ух.
В голосе посетителя слышалась какая-то несвойственная бодрому спасателю неуверенность. Ух присмотрелся к Медведю повнимательней. Брови мрачно насуплены. Во взгляде тоска.
— Какие проблемы, Михаил?
Спасатель смущенно отвел глаза.
— Одним словом. Куда-то пропадает у меня мед. Даже сны страшные сниться стали, что скоро мед совсем кончится, и никогда его уже больше не будет.
— А давно ли ты стал замечать исчезновение меда? — нахмурив в раздумье лоб, осведомился Ух.
— Трудно сказать. Пока паводок не сошел, некогда было баночки пересчитывать. А как поспокойнее стало, провел ревизию — и аж шерсть дыбом поднялась.
— И что ты сделал?
— Замок на подвал навесил. Большой. Ключ всегда при мне — вот он, на веревочке. На шее ношу. А мед все равно пропадает. Что ни ночь — то одна баночка.
— Интересно, — промолвил Ух. — Выходит, кто-то каждую ночь пробирается в твой подвал и уносит мед, — но понемножку. Странный какой грабитель! Ты кого-нибудь подозреваешь?
— Ну, что тут скажешь? — пожал плечами Медведь. — В Старом Логове такого никогда не бывало. Наверное, кто-то чужой колобродит.
— Откуда чужому взяться? — почесал за ухом Морковкин. — Вокруг нас — Быстрый Ручей. Мы сейчас на острове живем.
— И думать об этом не хочу! — рявкнул спасатель. — Мы же тут все не один год знакомы! Наверное, и впрямь в лесу Леший завелся.
— Леший? — волчонок искренне удивился.
— Да вот, понимаешь, приходит как-то с неделю назад с утра пораньше тетка Ондатра за баночкой меда и говорит, что ночь без сна промаялась. Вышла за дверь — и обратно в дом: кто-то бродит по лесу, дышит тяжело, буреломом трещит.
— Так! — сказал Ух. — Ты, Михаил, иди, занимайся чрезвычайными ситуациями. А мы с Морковкиным обсудим кое-что. Будем держать тебя в курсе дела.
