Май-июнь 2012 года
…
Здравствуйте, матушка!
Пишу Вам в Читу из-под далекой Москвы. Обучение мое в Петербурге не продлилось долго. Наполеон и его армия готовятся к финальному броску на Москву. Но мне кажется, что все беды и разрушения, которые нам принесли французы, ничто по сравнению с бурей, надвигающейся на Россию. Кутузов планирует атаковать Наполеона у деревни Бородино. Но сейчас не об этом.
27 июня меня зачислили в полк. Я рвался в бой, я хотел больше жизни бить каждого француза, которого встречу на пути, будь то простой пехотинец или генерал.
Мы прибыли на линию фронта, но нам не удалось отомстить за все несчастья и горе, которые нам причинили французы. Мы только отступали — и всё! Горестно было смотреть на верстовые столбы, отсчитывающие расстояние до Москвы. Уже давно остались позади указатели с цифрами 100, 70, 60. Как можно смотреть на это без слез?
Но вскоре мы нашли подходящее место, чтобы дать бой. Всего в каких-то 15 километрах от нас стояли французы. И не подозревали, что каждый русский готов порвать их на куски, даже если для этого придется отдать свою жизнь.
Несколько дней назад к нам попал израненный партизан. Он рассказал, что он с отрядом пробрался в лагерь противника, где их схватили французские гренадеры.
— Они показали нам свой лагерь. Показали всё: пушки, палатки офицеров, всё! А потом расстреляли. Всех. А меня оставили, чтобы я рассказал нашим, что так будет с каждым, до кого доберутся французские пушки и ружья, — сказал он.
А на следующий день офицер вызвал добровольцев для разведки во имя победы родины и Его Величества Александра I. Со мной пошли еще несколько моих товарищей.
Пробравшись в лагерь, мы увидели большую палатку. В голову сразу пришла мысль о том, что эта палатка важного генерала. А там непременно должны быть документы, планы расположения войск. И абсолютно никакой охраны! Мы вошли и обомлели. Наполеон! Он обернулся и что-то крикнул по-французски. Тут же вбежал офицер.
Вдруг в лагере послышались выстрелы, и начался переполох. В палатку ворвались несколько крестьян. Партизаны нацелили вилы на Наполеона. Но в ту же секунду сзади возникли французские солдаты.
Дальнейшее я не помню. Я схватил какие-то бумаги и побежал куда глаза глядят. Оказалось, что я стал единственным из наших, кто выжил в этой переделке.
