К 85-летию со дня рождения художника Льва Михайловича Московского
(1930–2009), главного художника журнала «Костер» (1992–2008)
Между августом и июнем — шелест засохшей листвы, стук
срывающихся с веток яблок,
корка тонкого льда на лужах, и
снега, снега, снега. А было ли
оно, лето? Шла ли рябью вода в
заливе, выбивали ли веселую
дробь капли дождя по деревянным мосткам, гудело ли железное ведро, расплескивая под
хлесткими струями июньскую
свежесть. Лето, ты было, или нет?
А может быть, лето все еще
впереди. Как обещание. Как
тихий шорох тростника над
водой. Как рыхлый туман над
озером. Вот оно — здесь. Поймано художником в сачок времени. Лето с нами. Художник Лев
Московский умел останавливать время. Для нас.
Судьба навсегда связала Льва
Московского с детьми, с рисованием для них. После окончания
Таллинского художественного
института он работал в Ташкенте художественным редактором
детского журнала «Гунча» (в переводе с узбекского — «бутончик»). Потом были журналы
«Искорка», «Веселые картинки», где появлялись добрые и
остроумные рисунки Московского, и наш «Костер».
Первые рисунки мастера
печатались в «Костре» еще в
1958 году. В «Костре» помнят
искрометный тандем художников Льва Московского и Константина Севастьянова. Они
работали в четыре руки, стремительно, задорно. И псевдоним
у них был один на двоих — «Янус», бог, у которого два лица.
Десять лет Лев Московский
был художником-постановщиком в детской редакции Ленинградского телевидения. От
художника требовалась незаурядная фантазия и быстрота.
Московский как-то, например,
ставил с писателем Л. Пантелеевым телеспектакль «Республика Шкид», и за один вечер
нужно было нарисовать в студии множество улочек и деревьев, школьные классы и парты,
и толпу бесшабашных шкидовцев. Тут невольно подумаешь о
волшебстве. Хотя в настоящем
мастерстве и правда есть что-то
от магии.
Но самой большой любовью
Льва Московского был все-таки
наш «Костер». Сколько молодых художников вырастил Лев
Михайлович, сколько материалов проиллюстрировал — и не перечислить. И всегда оставался приветливым,
невероятно добрым, веселым,
благородным, мудрым и радостным. Радостным встречами
с хорошими людьми, беззаветной любовью к природе, рыцарской верностью искусству и
своему пути.
Есть у Льва Московского одна удивительная осенняя картина. Бежит в густой разноцветной
листве — ворох цветных лоскутов под ногами, пестрый купол
ветвей над головой — извилистая тропинка. Идет по ней
человек. Рядом приплясывает
на поводке собака. Они идут
домой, где их ждут. Там, далеко,
в листве — старая покосившаяся
дачка. Может быть, на тяжелом
дубовом столе горит свечка. А в
желтом круге света лежит неоконченная акварель, и на ней — светлая июньская ночь, не
знающая сумерек, тяжелое ведро воды, в которое зачерпнуто
не то озеро, не то небо. И понятно, что лето будет.