Я тоже был в классе, хотя уроки уже закончились. В школе объявили турнир по футболу, и
сегодня была первая игра. Я должен был стоять
на воротах, но учительница велела мне остаться
ждать маму. Она сказала прийти в школу с родителями, но вот зачем — не объяснила.
— Что-то случилось? — спросила мама.
— Случилось, — ответила учительница.
— С кем? — насторожилась мама.
— С вашим сыном, Макаровым Николаем.
Мама широко раскрыла глаза и удивленно
посмотрела на меня. Я сидел за партой и тоже
смотрел на нее. Я был уверен, что со мной ничего не случилось. Я был как я, как остальные
ребята из нашего класса. С ними тоже, вроде
бы, ничего не случилось: ребята как ребята. Но
почему учительница решила, что со мной что-то произошло, меня очень заинтересовало. И я
стал внимательно слушать взрослых.
— Я хочу с вами серьезно поговорить, —
сказала учительница. — Вот уже второй день я
пребываю в шоковом состоянии. Ваш сын поражает меня своим безразличием к учебе…
— Простите, — прервала ее мама, — я всегда
проверяю у него домашние задания, и вчера
проверяла, и Коля все сделал!
— Сейчас разговор совсем не о домашних заданиях, а о работе в классе, — продолжала жаловаться на меня учительница. — Николай совсем
не работает на уроках. Если я задаю какой-нибудь вопрос, то вижу лес рук. Ребята работают,
вызываются отвечать, тянут руки, а ваш сын
сидит, совершенно на меня не реагируя. «Ты меня
слышишь?» — спрашиваю, а он: «Слышу». А я:
«И что же ты слышишь?» А он молчит. Совсем
не слышит, значит. И так продолжается уже
второй день, представляете!
— Не представляю, — сказала мама. — Дома он
разговаривает и на вопросы отвечает, какие я
ему задаю: «Чай пить будешь?», например, или:
«Гулять пойдешь?». Сразу и отвечает. А вот почему в школе не разговаривает, я не знаю.
— Вот и я не знаю, поэтому вас и вызвала — поговорить, проблему обсудить. С мальчиком
нужно что-то делать. Я, конечно, понимаю, что каникулы недавно были. Но ведь ребенок должен был отдохнуть и с новыми силами взяться
за учебу. А может, Коля плохо отдохнул на каникулах?
— Нет-нет, что вы, — стала оправдываться
мама. — Коля очень хорошо отдохнул на каникулах, я бы сказала, даже прекрасно.
— Тогда почему же он на уроках ничего не
делает, а ворон считает? — не унималась учительница.
— Никаких ворон я не считаю, — сказал я.
— Вот видите, он даже ворон не считает! — возмутилась учительница. — Я считаю своим долгом
вас предупредить: если дело так пойдет и дальше,
придется Николая оставить на второй год.
— На второй год? — переспросила испуганно
мама. — Мой сын — второгодник? Как же так?
В нашей семье никогда второгодников не было, и
вдруг— второгодник!
Мама побледнела и схватилась за сердце.
— Вам плохо? — участливо спросила учительница и, не дождавшись ответа, достала из ящика
стола баночку с какой-то странной жидкостью
темно-коричневого цвета. Она налила эту
жидкость в чайную ложку и протянула ложку
маме: — Вот, выпейте. Могу посоветовать замечательное средство для поддержания нервной
системы, главное — совершенно безвредное. Берете настойки боярышника, пустырника, пиона,
валерьяны, корвалол, все перемешиваете и пьете
такой коктейль три раза в день по чайной ложке,
запивая водой.
— Это и есть тот самый коктейль? — спросила
мама.
— Он самый, его мне посоветовала сделать наш
школьный методист, педагог с сорокалетним
стажем, очень популярное средство в нашей
школе.
— И как долго нужно пить этот коктейль?
— А как проблемы закончатся, так уже можно
и не пить.
— Спасибо, конечно, за лекарство, но как же
Коля?
Я понял, почему мама так расстроилась, когда
услышала про второй год. Она, наверное, вспомнила мальчишку, с которым когда-то училась в
классе. Это был страшный хулиган и двоечник,
его все время грозились оставить на второй год.
А теперь второгодником назвали меня. Но я не
был ни хулиганом, ни двоечником. А почему
молчал на уроках, сам не понимаю. Значит, учительница права, со мной что-то случилось…
— Но ведь мой сын не хулиган и не двоечник, –
пыталась защитить меня мама.
— Если ребенок уже второй день ничего не делает на уроках, значит, и двойки будут, — уверенно
сказала учительница.
— Помогите, — умоляюще протянула мама.
— Я бы вам вот что посоветовала: поговорите с
нашим школьным психологом. Можно его даже
прямо сейчас в класс пригласить, — и учительница схватилась за мобильник.
Мне, конечно, было интересно узнать, что на
самом деле со мной произошло, но еще больше
я хотел пойти к ребятам играть в футбол. Они,
наверное, уже ждали меня на школьном стадионе. И я от нетерпения стал ерзать на стуле.
Вскоре в классе появилась психолог. Она сначала посмотрела на испуганную маму, потом
на ерзающего меня, а потом дала мне листочек
с вопросами и пустыми квадратиками рядом с
ними. Она попросила меня пересесть на последнюю парту и сказала читать эти самые вопросы
и закрашивать квадратики.
— Ты пока тест делай, а я с мамой побеседую, —
сказала психолог.
— Может, мальчика что-нибудь беспокоит? Может, в семье проблемы или с друзьями? — тихо
спросила она маму.
— С друзьями все в порядке, вчера к нам в гости
Колин одноклассник приходил, да и в семье было
все хорошо вчера… правда, меня с утра дома не
было, только с работы иду, — как-то неуверенно
сказала мама.
— Всё, — я подошел к психологу и протянул лист
с заданиями.
— Ну, я же говорила! — радостно воскликнула
психолог. — Причина понятна: проблемы в семье.
Смотрите, квадратик рядом с вопросом о семье
закрашен в черный цвет. Все ясно: ребенок думает на уроках о проблемах, а не о самих уроках.
Мама снова побледнела и схватилась за сердце.
— Коктейль хотите? — тут же протянула ей баночку с темной жидкостью учительница.
— Спасибо, — отрицательно замотала головой
мама, — я поняла: боярышник, пустырник…
непременно сделаю… Вы думаете, дома что-то
случилось, пока я на работу ходила? — спросила
мама психолога.
— Не нервничайте так, — ответила та, — все уладится, даже если и произошло. Психологическая
служба не оставит вас одну с проблемой. Если
что — обращайтесь.
Мама посмотрела на меня глазами, полными
слез.
— А остальное у Коли в порядке: агрессивность
там… или взаимодействие в коллективе?
— Остальное в порядке, повода для беспокойства нет, сами же видите: все квадратики красные, а вот этот, про семью, — черный, негатив,
значит.
— Коля, почему же ты про семью черным закрасил? — с досадой посмотрела на меня мама.
— Так красный карандаш сломался, — и я показал всем сломанный карандаш.
— Ну, взял бы другой какой, зеленый, например, — мама чуть не плакала.
— Да зеленый в пенале в рюкзаке, а черный на
парте оказался, вот я его и взял, — объяснил я.
— Ну, если и в семье все в порядке, тогда, может,
мальчик заболел? Я бы показала его врачу, — сказала психолог.
— А мы и врача позовем, — с готовностью кивнула учительница и позвонила по мобильнику
в медпункт.
— Что у вас стряслось? — спросила, входя,
врач.
— Случай очень сложный и, главное, запутанный. Никто не может понять, что с ребенком, —
сказала учительница.
— Понимаете, — стала быстро объяснять мама, —
моему сыну грозит второй год. Он ничего не
слышит, что говорят на уроках…
— Ничего не слышит? — прервала ее врач. — Так
отведите его к лору. Проблемы со слухом по его
части, а я направление выпишу на консультацию. Полечится немного, и слух вернется, ничего
страшного, бывает. Чаще — на нервной почве.
Учительница и психолог осуждающе посмотрели на маму.
— Да вы неправильно поняли, — стала оправдываться мама, — это он только на уроках не слышит, а дома все слышит просто замечательно.
— Ну, если со слухом все в порядке, тогда что же
тебя все-таки беспокоит? Какие жалобы? — наконец спросила врач меня.
— У меня жалоб нет, это у учительницы жалобы, — сказал я, продолжая ерзать на стуле.
— Ребенок нервный, сами посмотрите, — сказала
учительница.
— Да, есть немного, — согласилась врач. — Ты
чего ерзаешь? Тебе чего на месте не сидится?
Только я хотел объяснить взрослым, что меня
уже давно мальчишки на футбольном поле ждут,
как в дверях появился наш учитель физкультуры
Сан Саныч. В спортивном костюме и с новеньким футбольным мячом под мышкой.
— Ах, вот ты где! — сказал он, увидев меня. — А
мы тебя по всей школе ищем. Обещал на воротах
постоять, а сам в классе сидишь!
Я стал рассматривать мяч, который держал
Сан Саныч. Мяч был такой красивый, что я не
мог оторвать от него глаз.
— Нравится? — спросил Сан Саныч и протянул
мне мячик.
— Ух ты! — я расплылся в улыбке.
— Ну, вот это другое дело, а то вхожу, а ты
сидишь такой грустный, словно случилось что-то.
— Случилось, — сказал я. — Меня на второй год
хотят оставить.
— Да, на второй год — это серьезно. И за что
же?
И тут мама, учительница, психолог и врач стали, перебивая друг друга, рассказывать, как вот
уже целый час они не могут разобраться, что же
со мной происходит.
Сан Саныч внимательно их выслушал, а потом
сказал:
— Мне кажется, что дня через два или три к
мальчику вернутся и слух, и внимание, и старание, и прилежание. Надо просто дать ему шанс.
Время до конца учебного года еще имеется.
— Да, конечно, время еще есть, — поддержала
его психолог, — надо дать мальчику шанс.
Все посмотрели на висящий на стене отрывной
календарь. На календаре стояла дата: «2 сентября».
— А сейчас разрешите забрать у вас Николая,
его ребята ждут. У нас турнир по футболу начинается, — сказал Сан Саныч. — Да и вы на стадион
приходите, за ребят поболеете. Свежий воздух
полезен для здоровья.
— Особенно для нервной системы, — добавила
врач и отправила себе в рот ложку школьной
микстуры.
