Я тоже был в классе, хотя уроки уже закончились. В школе объявили турнир по футболу, и сегодня была первая игра. Я должен был стоять на воротах, но учительница велела мне остаться ждать маму. Она сказала прийти в школу с родителями, но вот зачем — не объяснила.

— Что-то случилось? — спросила мама.

— Случилось, — ответила учительница.

— С кем? — насторожилась мама.

— С вашим сыном, Макаровым Николаем.

Мама широко раскрыла глаза и удивленно посмотрела на меня. Я сидел за партой и тоже смотрел на нее. Я был уверен, что со мной ничего не случилось. Я был как я, как остальные ребята из нашего класса. С ними тоже, вроде бы, ничего не случилось: ребята как ребята. Но почему учительница решила, что со мной что-то произошло, меня очень заинтересовало. И я стал внимательно слушать взрослых.

— Я хочу с вами серьезно поговорить, — сказала учительница. — Вот уже второй день я пребываю в шоковом состоянии. Ваш сын поражает меня своим безразличием к учебе…

— Простите, — прервала ее мама, — я всегда проверяю у него домашние задания, и вчера проверяла, и Коля все сделал!

— Сейчас разговор совсем не о домашних заданиях, а о работе в классе, — продолжала жаловаться на меня учительница. — Николай совсем не работает на уроках. Если я задаю какой-нибудь вопрос, то вижу лес рук. Ребята работают, вызываются отвечать, тянут руки, а ваш сын сидит, совершенно на меня не реагируя. «Ты меня слышишь?» — спрашиваю, а он: «Слышу». А я: «И что же ты слышишь?» А он молчит. Совсем не слышит, значит. И так продолжается уже второй день, представляете!

— Не представляю, — сказала мама. — Дома он разговаривает и на вопросы отвечает, какие я ему задаю: «Чай пить будешь?», например, или: «Гулять пойдешь?». Сразу и отвечает. А вот почему в школе не разговаривает, я не знаю.

— Вот и я не знаю, поэтому вас и вызвала — поговорить, проблему обсудить. С мальчиком нужно что-то делать. Я, конечно, понимаю, что каникулы недавно были. Но ведь ребенок должен был отдохнуть и с новыми силами взяться за учебу. А может, Коля плохо отдохнул на каникулах?

— Нет-нет, что вы, — стала оправдываться мама. — Коля очень хорошо отдохнул на каникулах, я бы сказала, даже прекрасно.

— Тогда почему же он на уроках ничего не делает, а ворон считает? — не унималась учительница.

— Никаких ворон я не считаю, — сказал я.

— Вот видите, он даже ворон не считает! — возмутилась учительница. — Я считаю своим долгом вас предупредить: если дело так пойдет и дальше, придется Николая оставить на второй год.

— На второй год? — переспросила испуганно мама. — Мой сын — второгодник? Как же так? В нашей семье никогда второгодников не было, и вдруг— второгодник!

Мама побледнела и схватилась за сердце.

— Вам плохо? — участливо спросила учительница и, не дождавшись ответа, достала из ящика стола баночку с какой-то странной жидкостью темно-коричневого цвета. Она налила эту жидкость в чайную ложку и протянула ложку маме: — Вот, выпейте. Могу посоветовать замечательное средство для поддержания нервной системы, главное — совершенно безвредное. Берете настойки боярышника, пустырника, пиона, валерьяны, корвалол, все перемешиваете и пьете такой коктейль три раза в день по чайной ложке, запивая водой.

— Это и есть тот самый коктейль? — спросила мама.

— Он самый, его мне посоветовала сделать наш школьный методист, педагог с сорокалетним стажем, очень популярное средство в нашей школе.

— И как долго нужно пить этот коктейль?

— А как проблемы закончатся, так уже можно и не пить.

— Спасибо, конечно, за лекарство, но как же Коля?

Я понял, почему мама так расстроилась, когда услышала про второй год. Она, наверное, вспомнила мальчишку, с которым когда-то училась в классе. Это был страшный хулиган и двоечник, его все время грозились оставить на второй год. А теперь второгодником назвали меня. Но я не был ни хулиганом, ни двоечником. А почему молчал на уроках, сам не понимаю. Значит, учительница права, со мной что-то случилось…

— Но ведь мой сын не хулиган и не двоечник, – пыталась защитить меня мама.

— Если ребенок уже второй день ничего не делает на уроках, значит, и двойки будут, — уверенно сказала учительница.

— Помогите, — умоляюще протянула мама.

— Я бы вам вот что посоветовала: поговорите с нашим школьным психологом. Можно его даже прямо сейчас в класс пригласить, — и учительница схватилась за мобильник.

Мне, конечно, было интересно узнать, что на самом деле со мной произошло, но еще больше я хотел пойти к ребятам играть в футбол. Они, наверное, уже ждали меня на школьном стадионе. И я от нетерпения стал ерзать на стуле.

Вскоре в классе появилась психолог. Она сначала посмотрела на испуганную маму, потом на ерзающего меня, а потом дала мне листочек с вопросами и пустыми квадратиками рядом с ними. Она попросила меня пересесть на последнюю парту и сказала читать эти самые вопросы и закрашивать квадратики.

— Ты пока тест делай, а я с мамой побеседую, — сказала психолог.

— Может, мальчика что-нибудь беспокоит? Может, в семье проблемы или с друзьями? — тихо спросила она маму.

— С друзьями все в порядке, вчера к нам в гости Колин одноклассник приходил, да и в семье было все хорошо вчера… правда, меня с утра дома не было, только с работы иду, — как-то неуверенно сказала мама.

— Всё, — я подошел к психологу и протянул лист с заданиями.

— Ну, я же говорила! — радостно воскликнула психолог. — Причина понятна: проблемы в семье. Смотрите, квадратик рядом с вопросом о семье закрашен в черный цвет. Все ясно: ребенок думает на уроках о проблемах, а не о самих уроках. Мама снова побледнела и схватилась за сердце.

— Коктейль хотите? — тут же протянула ей баночку с темной жидкостью учительница.

— Спасибо, — отрицательно замотала головой мама, — я поняла: боярышник, пустырник… непременно сделаю… Вы думаете, дома что-то случилось, пока я на работу ходила? — спросила мама психолога.

— Не нервничайте так, — ответила та, — все уладится, даже если и произошло. Психологическая служба не оставит вас одну с проблемой. Если что — обращайтесь.

Мама посмотрела на меня глазами, полными слез.

— А остальное у Коли в порядке: агрессивность там… или взаимодействие в коллективе?

— Остальное в порядке, повода для беспокойства нет, сами же видите: все квадратики красные, а вот этот, про семью, — черный, негатив, значит.

— Коля, почему же ты про семью черным закрасил? — с досадой посмотрела на меня мама.

— Так красный карандаш сломался, — и я показал всем сломанный карандаш.

— Ну, взял бы другой какой, зеленый, например, — мама чуть не плакала.

— Да зеленый в пенале в рюкзаке, а черный на парте оказался, вот я его и взял, — объяснил я.

— Ну, если и в семье все в порядке, тогда, может, мальчик заболел? Я бы показала его врачу, — сказала психолог.

— А мы и врача позовем, — с готовностью кивнула учительница и позвонила по мобильнику в медпункт.

— Что у вас стряслось? — спросила, входя, врач.

— Случай очень сложный и, главное, запутанный. Никто не может понять, что с ребенком, — сказала учительница.

— Понимаете, — стала быстро объяснять мама, — моему сыну грозит второй год. Он ничего не слышит, что говорят на уроках…

— Ничего не слышит? — прервала ее врач. — Так отведите его к лору. Проблемы со слухом по его части, а я направление выпишу на консультацию. Полечится немного, и слух вернется, ничего страшного, бывает. Чаще — на нервной почве.

Учительница и психолог осуждающе посмотрели на маму.

— Да вы неправильно поняли, — стала оправдываться мама, — это он только на уроках не слышит, а дома все слышит просто замечательно.

— Ну, если со слухом все в порядке, тогда что же тебя все-таки беспокоит? Какие жалобы? — наконец спросила врач меня.

— У меня жалоб нет, это у учительницы жалобы, — сказал я, продолжая ерзать на стуле.

— Ребенок нервный, сами посмотрите, — сказала учительница.

— Да, есть немного, — согласилась врач. — Ты чего ерзаешь? Тебе чего на месте не сидится? Только я хотел объяснить взрослым, что меня уже давно мальчишки на футбольном поле ждут, как в дверях появился наш учитель физкультуры Сан Саныч. В спортивном костюме и с новеньким футбольным мячом под мышкой.

— Ах, вот ты где! — сказал он, увидев меня. — А мы тебя по всей школе ищем. Обещал на воротах постоять, а сам в классе сидишь!

Я стал рассматривать мяч, который держал Сан Саныч. Мяч был такой красивый, что я не мог оторвать от него глаз.

— Нравится? — спросил Сан Саныч и протянул мне мячик.

— Ух ты! — я расплылся в улыбке.

— Ну, вот это другое дело, а то вхожу, а ты сидишь такой грустный, словно случилось что-то.

— Случилось, — сказал я. — Меня на второй год хотят оставить.

— Да, на второй год — это серьезно. И за что же?

И тут мама, учительница, психолог и врач стали, перебивая друг друга, рассказывать, как вот уже целый час они не могут разобраться, что же со мной происходит.

Сан Саныч внимательно их выслушал, а потом сказал:

— Мне кажется, что дня через два или три к мальчику вернутся и слух, и внимание, и старание, и прилежание. Надо просто дать ему шанс. Время до конца учебного года еще имеется.

— Да, конечно, время еще есть, — поддержала его психолог, — надо дать мальчику шанс.

Все посмотрели на висящий на стене отрывной календарь. На календаре стояла дата: «2 сентября».

— А сейчас разрешите забрать у вас Николая, его ребята ждут. У нас турнир по футболу начинается, — сказал Сан Саныч. — Да и вы на стадион приходите, за ребят поболеете. Свежий воздух полезен для здоровья.

— Особенно для нервной системы, — добавила врач и отправила себе в рот ложку школьной микстуры.

Следующая страница

Юлия Маркова Редактор		Художник Ксения Почтенная, главный художник
Страничка автора		Страничка художника

Апрель 2011 года

Волшебная лампа Аладдина. Арабская сказка

В. Гаршин

Лягушка-путешественница