Наступил XVIII век. Проблема долготы вошла в поговорки. Когда хотели сказать «это невозможно», говорили «как найти долготу». О ней шутили чаще, чем о вечном двигателе. А морякам было не до шуток. В 1707 году английский флот после победы над французским возвращался из Средиземного моря. Дорога к британскому берегу лежала мимо островов Ушант и Силли. Про этот путь домой сложили песню:

Мы будем шуметь и грозить океанам,
Пока не наступит приветствия миг,
И встретит нас берег английским туманом,
От Ушанта до Силли — тридцать пять лиг.

Погода была пасмурной, корабли шли в тумане. Вычисления показали, что эскадра плывет западнее Ушанта, и Англия совсем рядом. Это известие не обрадовало лишь одного моряка. Он явственно ощущал запах горящих водорослей. Их собирали и жгли обитатели Силли — значит, Ушант далеко позади, и чтоб не напороться на рифы Силли, надо двигаться в другом направлении. Своими сомнениями моряк поделился с офицерами, и за несоблюдение субординации был тут же вздернут на рее.

А скоро ни у кого не оставалось сомнений в его правоте, но было поздно. В разыгравшейся буре корабли несло на рифы. Четыре из них пошли ко дну, погибли две тысячи моряков, включая победоносного адмирала. Такой катастрофы английский флот не испытывал никогда прежде. Беда случилась у самого британского берега. Причиной была неверно вычисленная долгота.

Через семь лет английский парламент принял «Акт о долготе». Он гласил, что за простой и удобный способ определения долготы его автор получит награду. Если испытание метода во время плавания из Англии в Америку покажет отклонение от истинной долготы не больше 30-ти морских миль (56 км), приз составит 20 000 фунтов, равных 130 кг золота. Был образован Совет по долготе. В него вошли адмиралы и самые известные астрономы и математики. Совет должен был поощрять изобретателей и не пропустить момент, когда появится метод, достойный приза. Метод появился через 47 лет. Приз был вручен через 59. Изобретателя звали Джон Харрисон.

Он не был ни математиком, ни астрономом, да и в школу никогда не ходил. Впрочем, в деревне Бэрроу графства Линкольншир никакой школы не было. Зато в семье плотника Харрисона были невесть откуда взявшиеся карманные часы. Когда шестилетний Джон заболел и целые дни проводил в постели, он получил в свое распоряжение эту бесполезную, но довольно занятную вещь. Он лежал и слушал, как они тикают, лежал и слушал. Потом сел и приоткрыл крышечку. Выбор профессии состоялся.

Работать он начал как плотник — все Харрисоны становились плотниками. И когда вместе с братом он изготовил первые часы, никто не мог упрекнуть его в отступлении от семейной традиции, потому что часы были полностью из дерева. И они нисколько не уступали часам из металла и даже кое в чем их превосходили. Металлические часы приходилось регулярно смазывать. Чуть что в смазке не так — и прощай, точность. Попытки часовщиков улучшить смазку особого успеха не имели. Джон Харрисон увлекся задачей и решил ее совсем по-другому: он изобрел часы, которые не нуждались в смазке.

Следующая страница

Рената Либина		Художник Евгений Морозов
Страничка автора		Страничка художника