Архив журнала для детей Костер

Май-июнь 2009 года

Журнал Костер. Май-июнь 2009 года

СОДЕРЖАНИЕ номера журнала «Костер»


Сергей КУН

Девочка, не плачь, пожалуйста!

Девчонка ревела. Ревела отчаянно, с надрывом. Хлюпала носом, судорожно вздыхая, и, то и дело увеличивая громкость звука, тянула: «А-а-а!». Три вожатые скакали вокруг девчонки и квохтали, будто курицы. Когда Митька, зажимая разбитый нос, примчался к умывальникам, представление как раз было в самом разгаре.

Физрук Иван Тимофеевич держал руку девчонки под струей холодной воды и беззвучно ругался. Прочие участники лепетали слова утешения, которые тут же тонули в неизбывном крике. «Шлепнулась, небось, — подумал Митька, — перелом третьей степени». Он усмехнулся и тут же поморщился — нос все-таки болел.

«Не плачь, не плачь», — неслось со всех сторон. И Митьке стало даже немного обидно. Рядом вон ребенок стоит с разбитым носом, кровью истекает, а им хоть бы что! Он открыл кран и с упоением сунул лицо под воду. Кожа постепенно немела, и боль как будто отдалялась.

«А-а-а!» — усилилось рядом. Митька вздрогнул и чертыхнулся.

— Девочка, — попросил он, — не плачь, пожалуйста.

Девчонка на миг замолкла, а затем продолжила свое увлекательное занятие.

— Девочка! — настаивал Митька. — Ну не плачь, а? Тебе что, так больно?

Она вдруг распахнула чистейшие голубые глаза и проревела:

— Не-е-е-т! Мне стра-а-а-шно! А-а-а!

Минут через пять Митька почувствовал азарт. На разные лады упрашивая девчонку не реветь, он лишь добивался разных тонов и оттенков звука. Но сдаваться не собирался. Он говорил всякие слова, приседал и подпрыгивал, брызгал на вожатых водой, показывал ссадину на носу. Она не унималась.

Потом кто-то будто дернул Митьку за язык. Чертик, что ли… Глубоко вдохнув, он выпалил:

— Ну, не плачь, девочка! Я тебя люблю!

Первый жизненный опыт объяснения в любви у Митьки прошел весьма успешно. Девчонка хлюпнула носом, улыбнулась и тихонько спросила:

— Ты что, дурак?

После чего преспокойно позволила вожатым отвести себя в медпункт. Иван Тимофеевич долго смотрел им вслед, а потом повернулся к Митьке и с чувством сказал:

— Спасибо тебе, Пономаренко! Просто спас!

Митька махнул рукой и побрел в сторону дачи шестого отряда.

— А что с носом-то, Пономаренко? — прокричал вслед ему физрук. Но Митька, обессиленный, не ответил…

На следующий день Митька увидел ее около столовки. Сидела чинно на лавочке и молчала. Он долго топтался в кустах шиповника, а потом все же вышел и, цедя слова, спросил:

— Чё с рукой-то?

Она охотно показала толстый забинтованный палец и сообщила, что у нее там «шина». Митька немного удивился — чего это шина такая маленькая, да и вообще, зачем приматывать ее к сломанному пальцу? Но уточнять не стал — побоялся за мужской авторитет.

— А где свалилась-то? На площадке, что ли?

— Я не свалилась.

— Да ладно!

— Понимаешь, я пошла в поле. С мячиком. И стала его подбрасывать вверх. И когда он там, наверху, превращался в ма-а-а-ленькую точечку, я думала, что это космический корабль, который летит домой, на Землю. Вот только в последний раз я мячик неправильно поймала, и он мне палец вывернул.

— А чего ревела-то так?

Дети

— А как же! Ведь экипаж того корабля разбился, понимаешь?..

— Хлеба не дам! — раздался пронзительный голос. Из окна на них смотрела толстая повариха.

— Чего сидите-то? Сказала — не дам! Ишь, повадились попрошайничать!

Они в недоумении встали со скамейки и пошли по аллее. Было жарко, и сильно пахло шиповником.

— А я осенью в пятый класс пойду, — тихо сказал Митька.

— А я — в четвертый, — прошептала она.

— Знаешь, я вчера тебе там сказал… это… ну… как его…

— Ага…

— Так вот! Все это… правда, поняла?! — выкрикнул он и побежал.

Он бежал очень быстро. Так быстро он не бегал даже в спортивной школе, хотя тренеры его всегда хвалили. Он бежал, и уши его горели.

Нарвать пахучего шиповника было нетрудно. И розового, и белого. Благо кусты росли под окном девчоночьего домика. Но как проникнуть внутрь? Митька бесшумно поднялся по ступенькам и заглянул в холл. Никого. На цыпочках он пробрался к открытой двери в палату и замер. Заглянул, неловко вытягивая шею. Пусто! Он сорвался с места, подбежал к ее кровати (еще с утра подглядел, где там она спит), приподнял подушку-треугольник и вытряс из-за пазухи на покрывало чуть помятые цветы. Подушку как памятник водрузил сверху и, сверкая пятками, помчался прочь.

…Они висели вниз головой на турнике и представляли себе, что они антиподы, которые живут вниз головой.

— А за мной сегодня родители приедут, — вдруг сказала она.

— Врешь! — Митька свалился с турника и больно ударился.

— Не, не вру.

— И ты уедешь?! Уедешь? Уедешь… Ну, тогда, знаешь, что? Я тебе прямо сейчас скажу! Ты меня прости, что я тебя на дискотеке не приглашал. Ты ведь хотела, я знаю. Просто я вон какого роста маленького, понимаешь? Но я до следующего года вырасту! Обещаю.

Она сидела в стареньком «жигуленке» и ела мороженое. Стекло было опущено, и Митька хорошо видел ее замотанную в бинты шину, ее кудряшки и голубые глаза. Когда автомобиль тронулся с места, Митька вдруг подумал, что не узнал самого главного, самого ценного. Он бросился за набирающей скорость машиной и закричал:

— А как тебя зо-о-о-ву-у-у-т?!!

«Жигуленок» чихнул в Митьку дымом, и в воздухе замерло знакомое: «…а-а-а». Лена? Света? А, может, Маша?.. Митька вздохнул, небрежно подтянул штаны, сел на траву и стал ждать следующих каникул.




Сергей Кун
Художник А. Янчук
Страничка автора Страничка художника




Новое на сайте Сказка

Волшебная лампа Аладдина. Арабская сказка

Волшебная лампа Аладдина
Волшебная лампа Аладдина. Арабская сказка


НОВОСТИ САЙТА. Рассказы о природе


РУБРИКИ ЖУРНАЛА «КОСТЕР»