Однажды октябрьским вечером в квартире академика Пятитомова случилась история: кошка Маруся, проявив невиданную резвость, вспрыгнула на сервант, сбросила оттуда вазу, ринулась в кабинет и забилась под диван. Когда, наконец, ее удалось извлечь, академик собрал участников событий и попытался выяснить, что же на самом деле произошло.
— Значит, так, — начал профессор Синицын, постоянный соавтор Пятитомова. — Мы сидели за столом, работали над статьей. И тут в столовой раздался шум.
— Нет, — сказал академик, — надо быть точней. Когда донесся грохот, я стоял у книжного шкафа и листал словарь.
— Как бы то ни было, — не стал спорить Синицын, — я вышел в соседнюю комнату и увидел, что Сережа мечет в Марусю домашние тапки.
— Ну уж, и тапки, — не согласился внук академика. — Только один тапочек и только один раз. А Маруся возьми и сбрось вазу.
— Я точно видел, — уточнил дедушка, — что кошка тут ни при чем: в вазу попал тапок.
— Вопрос спорный, — засомневался Сережа. — А кошка спрыгнула с буфета, залезла под диван в кабинете, и я с трудом ее оттуда вытащил.
— А по-моему, я, — пожал плечами профессор.
— С историей всегда так, — подвел итоги академик. — Приведу пример: когда в 1592 году Генрих Бурбонский разбил под Омалой силы кроканов — восставших крестьян и простолюдинов, — доклады на последовавшем военном совете до такой степени противоречили друг другу, что восстановить реальный ход битвы оказалось невозможно. И тогда Генрих воскликнул, как я сегодня: «Вот что такое история!»
Маруся тем временем мирно лакала на кухне молоко.