Архив журнала для детей Костер

Январь 2013 года

Журнал Костер. Январь 2013 года

СОДЕРЖАНИЕ номера журнала «Костер»


Новые имена. Премьера книги

Гуля Риф. Снегодед

* * *

Дул ветер.

Вычищал дорожки и тротуары. Гонял мусор, расталкивая по щелям. Вымел с улиц всех: людей, собак, кошек.

Только птицы оказались упрямее. Не поддавались его власти. Вороны сердито щелкали клювами, пытаясь ухватить ветер за растрепанный хвост. Голуби ворчали и беспрестанно хлопали крыльями, сопротивляясь напору силача. Воробьи, стайками рассевшись на спине воздушного гиганта, катались. Желтогрудые синички, чудом удерживаясь на ветках качающихся деревьев, напоминали осенние листья; сердили ветер веселым звоном: синь-зинь, синь-зинь.

И ветер рассвирепел! Размотав до предела длиннющий хвост, начал хлестать здания, деревья, машины… задребезжали крыши домов, раздулись парусами баннеры.

Стол с лампой

Ветру этого было мало — принялся дергать электрические провода.

В некоторых домах погас свет.

— Что такое! — рассерженно воскликнул Глеб, вскакивая из-за компьютера. — Теперь всю игру заново проходить придется!..

Подошел к окну и увидел — ветер, словно музыкант-неумеха, провода, как гитарные струны, щиплет. «Вот почему свет погас», — догадался Глеб и стал наблюдать за проделками невидимого озорника. Смотрел, смотрел, и в какой-то момент показалось — тот собирается оторвать весь город, целиком, от земли. Вон, уже и столб фонарный шевельнулся, и ларек с места съехал…

— Ерунда, — прошептал Глеб, успокаивая себя. Будучи взрослым, сознательным четвероклассником, понимал — это нелепость, такого быть не может, но на всякий случай предупредил бабушку:

— Ба! На нас ветрище напало! Хочет город в небо поднять!

Кот

— Не бойся, — успокоила внука бабушка, зажигая свечку. — Все обойдется, — она снова села на диван и взялась за вязание. — Это суховей напоследок беснуется. Да-а, задержался он, сумел весь декабрь силы зимние сдерживать, Снегодеда не впускал, а январь на носу, ему и невмоготу.

— Снегодеда? — удивился Глеб. — Впервые слышу. Кто такой?

— Снегодед, или Белый Пасечник, а еще его Снеготворцем зовут, везде по-разному, — ответила бабушка. — Снежных дел мастер. Отвечает за количество и качество снега.

— Ска-азки, — протянул Глеб разочарованно, — это как про Деда Мороза папа рассказывает, а сам каждый год переодевается и притворяется им, а я делаю вид, что верю. Смешные вы, взрослые, не понимаете, что ли — мне уже давно не пять лет. Я, между прочим, чемпион в школе по самым сложным компьютерным играм. Набираю больше всех очков, даже старшеклассники в ауте, а ты мне, как малышу, — «Снеготворец… зимних дел мастер…» Снегодеда какого-то выдумала.

Свет в окошке

— Скучные вы, нынешние дети, будто бы не душа в вас, а электронная начинка. Все-то знаете, ничему не верите, не удивляетесь, — вроде как обиделась бабушка и даже спицами быстрее задвигала.

— Ну, ба, сказки ведь, — не хотел сдаваться Глеб.

— А ты, еловая голова, подумай, как один Дед Мороз может в одночасье в нескольких местах появиться? — сердито проворчала бабушка. — Он хоть разочек, но приходит к каждому, только не всякий год, может, раз в пять-десять лет, а так — отцы да деды стараются, замещают его. А в школах, так там его физруки с трудовиками заменяют…

— А Снегодеда? Его можно заменить? — сделал вид, что начинает верить, Глеб. Он не хотел обижать бабушку, но внутри него жил и шевелился жучок вредности, заставляя спорить.

Дом у окна

Соскользнув с подоконника, Глеб очутился на диване, рядом с бабушкой. Прижавшись к локтю бабушки, сбил ее с ритма работы.

— Если уж разбираться всерьез, — отложила она вязанье, — по-настоящему заменить никого нельзя: ни того, ни этого. Ну, за Мороза-то люди еще могут роль сыграть, праздник устроить, подарки раздать, а Снегодед… — замолчала вдруг, задумавшись. — Я же его видела в детстве, — прошептала еле слышно, продолжая находиться в задумчивости.

— Врешь!

— Как тебя сейчас! — оживилась бабушка. — Разговаривала с ним. Сам мне и представился: «Снегодед я, Снежных дел мастер…»

— Ну-ну, сочиняй, — скептически произнес Глеб. — Расскажи сказочку, — усмехнулся.

Бабушка на его усмешку не обиделась, ласково потрепала по волосам и сказала:

— Не стану больше сказывать, раз ты — Фома неверующий.

— Расскажи, расскажи. Убеди меня, — настаивал Глеб, — может, я поверю.

— Знаешь, что тревожно, Глебушка, — сняв очки, внимательно посмотрела в глаза внука бабушка, — сидишь в играх компьютерных все свободное время, управляешь всякими существами вымышленными, чудищами невиданными. Я тут поглядываю иногда — недобрые герои-то. Дерутся да убивают.

— А Снегодед твой прямо настоящий, добренький и пушистенький весь? — ехидно перебил внук.

Бабушка промолчала. Сделала вид, что сосредоточилась на вязанье.

— Вот и попалась! Сказать нечего! — воскликнул Глеб, радуясь, что вышел из спора победителем.

— Не знаю, — вздохнула бабушка, — не знаю, — повторила с грустью, — может, и пушистенький этот Снегодед. Не разглядела. Снизу был облачком белым окутан, вокруг головы снежинки пчелиным роем вились, только лицо и видела… улыбчивое. Похоже, угадал ты, добренький он и пушистый.

— Хитрая ты, бабушка, за мои подсказки ухватилась! Новенького ничего не придумала. Нет никакого Снегодеда!

— Есть! — по-детски упрямо воскликнула бабушка. — Верить или нет — твое дело, но Снегодед существует!

Бабушка и внучек

— Ура! Свет дали! — обрадовался Глеб, заметив вспыхнувшие зеленью нолики настенных электронных часах.

Вскочив с дивана, сел за компьютер. Бабушка, автоматически шевеля спицами, что-то тихо возразила, но внук уже «ушел с головой» в виртуальное пространство: прохождение уровней его интересовало больше, чем вымышленный бабушкой сказочный Снегодед.

. . .

Проснулся Глеб неожиданно, будто кто в бок толкнул.

Проснулся и испугался, увидев через незанавешенное окно — на карнизе спиной к комнате сутуло сидит беловолосый человечек. Круглая луна ярко освещала горбатенькую фигурку, от которой по подоконнику сползла неровная тень.

Сердце Глеба гулко забарабанило в груди. Страх колючим холодком побежал по телу. Он и сам не понимал, чего больше испугался: появления за окном странного, необыкновенного человечка — или того, что тот рискованно сидел на краю. Глеб лежал, боясь шелохнуться.

Прошло минуты две, но казалось — вечность. Фигура на карнизе тоже не шевелилась, словно заледенела.

Цепляясь за звезды, по небу ползали фиолетовые облака. Одно из них гигантским пауком обхватило луну, затмило его. Фигурка стала зловеще-темной. И вдруг у нее шевельнулся горб!

«Сгинь! Сгинь!» — запричитал про себя Глеб, натягивая на голову одеяло, чтобы не видеть странного ночного гостя. Страшно было осознавать, — это не сон, а реальность и, к сожалению, не игра, из которой можно выйти, щелкнув «мышкой» или нажав на кнопку клавиатуры.

«Исчезни, прошу тебя! — молил про себя Глеб. — Вот сейчас вылезу из-под одеяла, и никого за окном не увижу… А если он сидит на месте? Тогда встану и прогоню его! Точно! Может, это вор, а я трусливо под одеялом потею. Пока тут прячусь, он запросто мой компьютер может увести!»

Одна эта мысль показалась Глебу ужасной.

Страхи с постели

«Я его должен напугать, чтобы он свалил с нашего окна. Сейчас досчитаю до трех… раз, два… три!» — удивляясь собственной смелости, Глеб решительно откинул одеяло.

Незнакомец не испарился — застывшим изваянием сидел в прежней позе на старом месте. Глеб, не давая возможности проклюнувшейся смелости исчезнуть, подпрыгнул на постели, в три гигантских шага оказался у окна. Поднатужившись, открыл раму.

В комнату ворвался холодный ветер. И тут же человечек «ожил» — обернулся.

— Дедушка! — изумился Глеб.

Совсем старенький, маленький, горбатенький… бабушка бы назвала его «невеличка». Как попал сюда? Сам влез? Или кто-то закинул? Тьфу, глупости… кто может человека, хоть и маленького, закинуть так высоко? Да-а, загадка. А дед экстремал! Столько времени сидит на краю. Жуть! Вдруг кувыркнется вниз?

Глеб, опасаясь за жизнь старичка, обвил его руками.

— Дедушка, не упадите, — пролепетал. — Не бойтесь, я держу, — добавил дрожащим голосом.

Дрожание вызвала новая волна страха, да и замерз от ветра, который, проникнув под легкую майку, покусывал и жалил.

Седобородый махонький старичок, продолжая сидеть вполоборота, начал беспечно покачивать, как ребеночек, ножками в белых унтах. Его морщинистые ручки были голыми от плеч, а ладони скрыты белыми пушистыми рукавичками. На теле — опять же, белый и пушистый, собранный из мелких перышек, жилет; такие же штанишки.

— Насилу к вам прорвался, — произнес старичок, светло глянув на Глеба и озадачив непонятной фразой.

Глеб удивленно вытаращил глаза и, не зная, что сказать, еще крепче сомкнул ладони вокруг дедовского пояса. Старичок улыбнулся — неожиданно молодо, белозубо. Протянул к взъерошенной со сна голове Глеба ручонку в рукавичке и погладил вихры. У Глеба от макушки до пяток поползла теплая волна. Дрожь исчезла. Стало хорошо, спокойно.

— Да пусти ужо… — опять улыбнулся «игрушечный» дедушка. — Не упаду я.

— Ты… Вы… волшебник? — расцепил руки Глеб.

Залез на подоконник, внутри посмеиваясь над собой: «Ха-ха. Что болтаю? Какие еще волшебники?»

— Снегодед я. Некоторые Белым Пасечником кличут, а кто Снеготворцем, везде по-разному, — словами бабушки пояснил старичок-невеличка. — Снежных дел мастер.

Глеб захохотал.

— Ясно! Теперь все понятно! Вы — артист, клоун, акробат или циркач какой-нибудь. Разыграть меня с бабушкой решили? Она научила, что говорить? Ну и бабулечка! Не ожидал! Вы ее друг старинный? Знал, что у нее много необычных знакомых, но таких, которые могут запросто на карнизах сидеть… — наконец-то найдя объяснение происходящему, радостно тараторил Глеб. Дед же, склонив белесую голову набок и едва сдерживая улыбку, вежливо слушал…

— Бабуля сегодня мне проспорила, но не захотела сдаваться! Решила доказать, что права! Позвонила вам. Допускаю, что вы — хоть и старый, но очень опытный каскадер... — Глеб запнулся, вдруг осознав, что его предположения — ерунда полнейшая.

Чем больше Глеб рассуждал, тем меньше себе верил.

— Короче, ничего не сходится, — закончил Глеб путаную речь.

Но признавать факт существования сказочного старичка ему не хотелось.

Глеб упрямо мотнул головой и спросил:

— Хорошо, предположим, вы — Снегодед, но почему, когда меня погладили по голове, я согрелся, а не замерз?

— Так оно и верно. Снег-то, он теплый, без него земля-матушка и все, что на ней произрастает, от сухого мороза гибнет. Снег — покрывало, одеяло, перина — всегда утеплителем служит, хотя и разный.

— Снег разный? Не понимаю, в чем разность? Всегда белый и холодный. Еще скажите, что снежинки по вкусу и запаху отличаются.

Махонький дед досадливо крякнул. Возмутился:

— Ну и люд пошел! Видать, суховей заворожил, изнутри иссушил. Эх-ма, — сокрушенно вздохнув, недовольно покачал головой.

— Подставь-ка ладони, — внезапно попросил Снегодед Глеба, а сам, сомкнув рукавицы, дунул внутрь них. — Держи!

Дед, опасно потянувшись, всыпал в ладони Глеба полную горсть мельчайших серебристых звездочек.

Снежинки сверкали, шевелились, совсем не холодили ладони, а щекотали их. Они не таяли! Глебу было и любопытно, и чуть-чуть боязно наблюдать за копошением блестящих крупинок.

— Они живые?

— Дунь на них, — вместо ответа велел старичок, с улыбкой поглаживая белую бороду.

Городок в снегу

Глеб дунул — искорками взвились вверх крупинки, посверкивая в лунном свете. Замельтешили, закружились, начали соединяться, слепляться, превращаясь в самых настоящих пчелок, только не медовых в полоску, а… ослепительно белых! Да еще в перламутровых, с едва заметными оттенками синего цвета, голубого и даже сиреневого, что стало для Глеба открытием. Оттенки были едва различимы, и, если бы не освещение яркого ночного светила, Глеб вряд ли бы заметил разницу. Он восхищенно присвистнул, впервые в жизни удивившись по-настоящему. А Снегодед, не давая опомниться, поднял вверх руки, оттопырив пушистые рукавицы, и все пчелки, вытянувшись в цепочку, влетели, исчезли внутри волшебных варежек.

— Ты, дитятко, внимай да запоминай, о снеге сказывать стану. Пчелки мои белые да колючие — не простые, труженицы они небывалые. Порошей мелкою землю засыпают, а порой пухом легковесным ложатся. Кутают землицу. Есть пчелки-танцовщицы, которые в воздухе кружат, хороводят — кусты, деревья облепляют, наряжают, от мороза сберегают. Изморозью серебристой заборы красят, на окна мудреными узорами налипают. Снегопадом величают бесчисленные стаи зимних пчел-хлопьев, что сверху летят, а на земле сугробами скапливаются. В единое целое слепляются. Коркой затягиваются. Ходи, бегай — не провалишься. С горы катайся — радуйся! А на Крайнем Севере вырезают люди из породы этой снежной, как из камня, кирпичи, и дома возводят, úглу называются…

— А мы в прошлом году, когда снег липкий был, крепость построили и снежков налепили. Потом пулялись! — вспомнил Глеб. — Здорово было!

— Это зимние пчелы-потешники, шалуны… за смех и радость в ответе.

— И такие есть?

— Всех не перечислить. Так что нужон снежок зимой, ох, как нужон, тока… не хочется что-то мне порошить ваш город, видать, устал, суховея переборов, пока сюда прорывался.

— Почему?

— Грустно это, но перестал люд городской снегу радоваться. Не чудо это для них. И в Зимовия Морозовича, по-вашему, Деда Мороза, мало кто верит. Очерствели душой. Чувствуем мы свою ненужность, вот и не чудотворится…

— Как же быть? Что теперь? — с тревогой вглядываясь в светлый лик старичка белобородого, заволновался Глеб, внутри совестясь за спор с бабушкой.

«Не обманывала она. Вправду видела, а я…»

— Дедушка, я больше не буду не верить, то есть буду верить, — сбивчиво и запутанно забормотал Глеб, совсем как карапуз несмышленый, но так сильно было желание уговорить Пасечника Белого одарить город снегом, что не заботило, как выглядит в глазах старца…

— …И всем, всем расскажу, что вы есть. Всех заставлю поверить…

— О! — встрепенулся дедушка. — Оставь встречу тайной. Нельзя мне по древнезимнему уставу перед людьми показываться.

— А почему мне показались?

Снежная ночь

— Нарушил устав, — смущенно признался дед. — Тоскливо все время по писанному жить. Хочется разностей. Заодно мнение горожанина узнать, нужон ли снег, али стороной обойти. Я ведь могу поля закидать, луга прикрыть, а город раздетым оставить… И представил Глеб ясно картинку: город зимой без белого пушистого снега.

«А как же снежные городки? Из чего горки будут строить? И Новый год без снега — скукотища, а не главный чудопраздник. Нужен нам снег, мы же не в Африке живем!»

— Снегодедушка, вы что?! — горячо заговорил Глеб. — Как Новый год без снега? И как на санках, лыжах кататься, и деревья с кустами, они же без снежной одежды замерзнут!..

— Замерзнут, — кивнул согласно белесой головой старичок горбатенький.

— Наколдуйте снега, дедушка, — начал умолять Глеб. — А я обещаю, что всегда буду радоваться зиме и удивляться первому снежку.

— Ты, главное, пообещай, обо мне — ни гу-гу, — приложил палец к губам Снегодед, прикрывая окно и вставая ножками на карниз.

— Обещаю, ни гу-гу, — уже через стекло прошептал Глеб.

А дед, не страшась высоты, захлопал пуховыми рукавицами. Полетели от него пчелки снежные. Залетали, запорхали, засуетились, собираясь в рой густой, колючий, с каждой секундой разрастающийся.

Окутало подвижное облако Снегодеда с ног до головы, а он все хлопал без устали, да еще ногами притоптывал в унтах белых, вытрясая из них пчелок серебристых, белизной ослепляющих да перламутром отливающих, с оттенками синего, голубого и сиреневого…

— Ого! — удивился Глеб, увидев, что не горбатым был дед и не в жилетку из перьев одет, а крыльями обернут!

Развернул пушистые крылья белый старичок, оттолкнулся от карниза и полетел над городом, снег роняя…

Город под снегом

Гуля Риф
Художник Маша Иванова
Страничка автора Страничка художника




Новое на сайте Сказка

Волшебная лампа Аладдина. Арабская сказка

Волшебная лампа Аладдина
Волшебная лампа Аладдина. Арабская сказка


НОВОСТИ САЙТА. Рассказы о природе


РУБРИКИ ЖУРНАЛА «КОСТЕР»