Ноябрь-декабрь 2007 года

Привет, дорогие читатели, приключений веселых искатели! Садитесь скорее на трактор, что к крыльцу подогнал наш редактор, и на этом смешном «ТР-ТР МИТЕ» прямо в сказку со мной поспешите! Догадались, куда мы поедем? К самым лучшим взрослым на свете! Ждут сегодня нас с вами в гости дорогие Успенский и Остер!! Ваш Дедушка Мокей

ПРО РОСЯНКУ, ЯЩИК С АПЕЛЬСИНАМИ, КОЗУ ЛЮСЬКУ — И НЕ ТОЛЬКО!

Какой большой и чудесный праздник ждет нас в конце декабря? Не-а, совсем даже не Новый год (хотя он, конечно, тоже не опоздает). Праздник будет куда лучше! 22 декабря исполняется 70 лет детскому писателю Эдуарду Николаевичу Успенскому. Знаете такого? Ну, еще бы! А мы с ним так просто дружим, и даже написали вместе две пьесы.

Я, ваш дедушка Мокей, купил Успенскому подарок от всех нас вместе взятых и поехал к нему в гости, в поселок писателей, который называется Переделкино. Ау, Эдуард Николаевич! Да где же вы?

Эдуард Николаевич был на огороде. Он закапывал в землю какую-то баночку. Мы обнялись, поздоровались, и я спросил:

— Вы что, клад закапываете?

Успенский рассмеялся и говорит:

— Это росянка, хищное растение. Оно у меня растет на подоконнике, но зимой росянка прячется в землю, а там много влаги, и оно может погибнуть. А на улице под снегом с ней ничего не случится.

— А почему оно хищное? — удивился я.

— Когда на него садятся мухи или комар, росянка сжимает лепестки и «съедает» добычу. Я своей росянке сам ловлю комаров, чтобы она не похудела. Пойдем, погуляем.

Мы пошли в лес. По дороге Успенский собирал брошенные в лесу бумажки, бутылки и складывал мусор в полиэтиленовый пакет.

— А почему вы живете за городом?

— А здесь воздух свежий, от него мысли свежеют, — сказал писатель и положил в пакет очередную пластиковую бутылку.

— Ну что за люди!.. — возмущался Успенский. — Неужели так трудно мусор выбрасывать на помойку? Мы недавно с молодым писателем Стасом Востоковым выкопали огромную яму и закопали туда гору мусора, так через неделю опять грязь в лесу. Ну что за люди? Пойдем домой.

Дома мы сели пить чай.

— Эдуард Николаевич, — спросил я, — а какие первые ваши произведения были опубликованы?

— Одни из первых были опубликованы в виде песен. Музыку к моим стихам написал Геннадий Гладков, и вышла небольшая пластинка, которая называлась «Новые приключения Колобка». Там была такая песня школьной уборщицы:

— Эдуард Николаевич, а какой у вас был любимый предмет в школе?

— Больше всего я любил математику. Однажды учитель задал нам очень сложную задачу и сказал, что кто ее решит, тот может не ходить на его уроки до конца года. И я решил эту задачу, причем каким-то очень простым путем. Учитель был поражен, но на математику я все равно ходил.

— Хорошо, что вы не стали математиком, ведь тогда у ребят не было бы Чебурашки.

— С Чебурашкой тоже было не просто. Когда я написал книгу «Крокодил Гена и его друзья», мне сказали, что это произведение неправильное. Почему Чебурашка и Гена собрали металлолома больше, чем пионеры? В советском государстве такого быть не может! И что вообще это за неизвестный зверь, почему он приехал к нам нелегально, то есть в ящике с апельсинами, из Африки? И живет, как бомж, в телефонной будке? Вот такие были раньше сложные времена.

Я поблагодарил Эдуарда Николаевича за гостеприимство, поздравил его с днем рождения и поехал домой. По дороге я думал:«А ведь он не выглядит на всои семьдесят лет. Веселый, любознательный, как настоящий читатель журнала «Костер», до всего ему есть дело». Вдруг сзади раздался шум мотора. Я обернулся. Меня догонял на... тракторе детский писатель Эдуард Успенский.

— Садись, подвезу! Я к Остеру на юбилей еду, нам по пути.

Оказывается, у Остера тоже юбилей, ему исполняется 60 лет!

— Мальчишка еще! — сказал Успенский и нажал на газ. Трактор рванулся с места, как гоночная машина.

И вот мы уже сидим с Григорием Остером в его рабочем кабинете и разговариваем.

— Григорий Бенционович, у вас вышло несколько учебников, только они какие-то несерьезные. Разве можно писать несерьезные учебники для серьезной учебы? — поинтересовался я.

— Иногда даже не только можно, но и нужно! Когда задачка написана, как смешной рассказик, то, решая ее, ты как бы становишься соавтором. Ведь скучно и не интересно просто узнать, сколько будет от восьми отнять шесть. А если я так вопрос поставлю: на веревке висели и спокойно сохли восемь выстиранных наволочек. Шесть наволочек стащила с веревки и сжевала коза Люська. Сколько наволочек спокойно высохли на веревке? Ведь такую задачку намного интересней решить! Как ты думаешь, дедушка Мокей, сколько наволочек спокойно высохли на веревке?

Я подумал и сказал:

— Нисколько наволочек не высохло, потому что дождь пошел!

Мы засмеялись. Действительно, такие задачки решать весело.

— Когда-то давно наше государство организовало для детей военно-патриотическую игру «Зарница», — посерьезнел вдруг Остер. — По сути, государство играло в войну с детьми. Я был так возмущен, что тут же бросил клич: «Дети всех стран — разоружайтесь!». Смысл был в том, чтобы ребята уничтожали свои военные игрушки. Пистолетики, пушки, игрушечные гранаты. И вы знаете, многие откликнулись! Некоторые даже устроили соревнование, кто больше разоружится. Если ты наш разговор будешь публиковать в «Костре», то передай ребятам мои пожелания в мой юбилей.

И я передаю вам, ребята, пожелания Григория Остера. Вот они! Держите крепко и не потеряйте, как Слоненок потерял как-то привет для Мартышки.

— Ребята, читайте книги! — сказал вам Григорий Остер. — Смотреть кино, конечно, тоже интересно, но если вы только смотрите фильмы, то вы просто наблюдаете жизнь героев. А если вы читаете книги, то вы проживаете жизнь героев этих книг. Сколько книг вы прочтете, столько жизней и проживете!

Всё поняли? Вот так-то! На этом я, ваш дедушка Мокей, прощаюсь с вами. А вы — скорее за книги, порадуйте юбиляров!

Овцы-коровцы

Перемена. Отличник спрашивает троечника:
— Слышь, а из скольки овец состоит стадо?
— Да из двадцати коров, — ответил тот.
И все засмеялись!

Враг-овраг

Урок русского. Учительница диктует:
— Он не приятель мне, а враг.
Филюшкин старательно пишет это предложение на доске. И что же все читают: «Он неприятен мне, овраг».
И все засмеялись!