Рассказы для детей

РАССКАЗЫ ПРО МАРИНУ

ВНИМАНИЕ! МОТОР!

Несмотря на свои тринадцать лет, Марина уже вполне самостоятельная девочка. Красивая, стройная. У нее большой умный лоб, огромные, чуть удивленные глаза. Кроме того, Марина — натура артистическая. Но претворить в жизнь свои артистические таланты ей удается редко. Марина смотрит бразильские и мексиканские сериалы и вздыхает по красивой импортной жизни. Как хочется ей быть хоть немножко похожей на этих статных гордых красавиц!

— Ну что ты смотришь всякую ерунду? — удивляется папа, заставая дочь в очередной раз припавшей к телеэкрану.

— Папа! — восклицает Марина. — Ты ничего не понимаешь! Ты отстал от жизни.

Но папа сегодня веселый и не хочет так сразу сдаваться.

— Я ничего не понимаю? Да я таких фильмов могу наснимать хоть целый вагон...

— Ха-ха, — сомневается Марина.

Но через полчаса телевизор уже забыт. Марина вытаскивает откуда-то с антресолей старую бабушкину шляпу с широкими полями и наряжается в длинную бабушкину юбку. Она — донна Розалинда, жена жестокого Педро. И она спешит на тайную встречу с красавцем Арчибальдом. Папа сидит в широком кресле с картонным рупором в руке. Через рупор он обращается к невидимой съемочной группе.

— Так. Внимание! Всей группе приготовиться. Снимаем сцену номер один... "Свидание с Арчибальдом". Где главная героиня? Так. Героиня на месте.

Марина, волнуясь, стоит в дверях, складывая и раскладывая игрушечный веер.

— Так, — не торопится папа-режиссер. — Где осветители? Куда они убежали, черт возьми! Всех уволю! Поправить правый юпитер! Больше света справа! Так, хорошо...

— Ну, мотор? — нетерпеливо спрашивает Марина.

— Погоди, погоди... Где моя роль? Ага, вот... Сцена номер один, дубль два. "Свидание с Арчибальдом". Внимание, мотор!

Марина входит в комнату и, обмахиваясь веером, проходит вдоль комнаты. На ней бабушкина шляпа и длинная цветная юбка.

Папа, прильнув к глазку воображаемой кинокамеры, руководит дочерью.

— Естественней, естественней... Та-ак. Теперь, вздохни... Глубже, глубже. Больше чувства в глазах... Хорошо. Теперь посмотри на часы. Элегантней, элегантней... Так... Арчибальд опаздывает, и ты сердишься на него. Нахмурься... Отлично... Входит Арчибальд... Запускайте Арчибальда! Арчибальд: "Прости меня, любимая. Я, кажется, опоздал!"

— Ах, Арчибальд, я так волновалась! Я думала тебя застукал Педро...

— Стоп, стоп, стоп!.. Что еще за воровской жаргон? Что еще за "застукал"? Ты же в Мексике, а не где-нибудь.

— А как надо сказать?

— Ну, скажи: я думала... я думала, что тебя выследил Педро... Все понятно? Так. Дубль три... Внимание: мотор!..

— Ах, Арчибальд, я так волновалась. Я думала, что тебя выследил Педро.

— Не волнуйся, дорогая. Этот старый осел ни о чем не догадывается. Теперь мы вдвоем и нам никто не помешает.

— Скажи мне правду, Арчибальд, ты меня любишь?

— О, дорогая Розалинда, я люблю тебя больше жизни! Я готов сделать для тебя все, что ты пожелаешь!

— А если я пожелаю, чтобы ты прыгнул со скалы? Прямо на камни?

— Хоть с десяти скал, моя дорогая!

— И ты не боишься разбиться в лепешку?

— Нет таких камней, о которые могло бы разбиться в лепешку мое любящее сердце!

Марина прыснула и расхохоталась.

— Стоп, стоп, стоп! — закричал папа невидимому оператору. — Героиня забыла текст.

— Я не забыла текст, — топнула ногой Марина. — Просто ты меня смешишь.

— Я тебя не смешу...

— Нет, ты меня смешишь!

— Не спорьте с режиссером, а не то я найду другую актрису на эту роль. Вон желающих сколько — только свистни. — Папа делает широкий жест в сторону торшера, показывая, сколько безработных актрис, якобы, толпится у него за спиной. — Так... Продолжаем съемку первой сцены. Дубль четыре! Внимание... Мотор!

Бабушка, заглянув в комнату через час, обнаруживает, что действие фильма уже приблизилось к кровавой развязке.

— Ты мне изменила! — кричит папа с кресла страшным голосом, потрясая игрушечным револьвером.

Теперь он изображает жестокого дона Педро, который наконец-то застукал Розалинду и Арчибальда, и жаждет крови.

— Я не боюсь тебя, Педро!

— Ах, ты меня не боишься! — сверкая глазами, кричит Педро и прицеливается в героиню из пистолета. — Так умри же, несчастная!

Хлопает пистон, и Марина с криком: "Я иду к тебе, Арчибальд!" — падает на диван.

— Стоп, стоп, стоп! — недовольно говорит папа. — Ну, как ты кричишь? Разве так кричат, когда умирают? Тебе пуля попала в сердце, кровь хлещет литрами... Тебе больно... Где боль? Не слышу боли, кричишь так, как будто космонавтов в небе увидела... Не пойдет. Снимаем снова... Всем приготовиться... Внимание, мотор!.. Пошла героиня... Пошла, пошла... Появляется Педро... "Ты мне изменила!"

И снова Розалинда кричит, что не боится Педро, и опять злобный Педро наводит на нее свой револьвер и нажимает на курок. Но... выстрела не происходит.

— Осечка, — говорит папа и с сожалением смотрит на револьвер. — Порох отсырел.

— Ну, вот, опять переснимать! Я уже устала!

— Какой болван засыпал в патроны сырой порох? — строго обращается папа к торшеру, стоящему рядом с креслом. — Быстро зарядить нормальные патроны...

Потом он аккуратно проворачивает барабан револьвера и объявляет новый дубль.

— Внимание, мотор!..

— Я не боюсь тебя, Педро!

— Ах, так! Тогда умри же, несчастная! Звучит выстрел, Марина, она же Розалинда, падает на диван и вполголоса выдыхает:

— Я иду к тебе, Арчибальд...

— О, что я наделал! — восклицает папа-Педро и хватается за голову. — Как мне теперь жить без моей Розалинды? Нет, мне не жить без нее.

Он подносит револьвер к своему виску и тихо шепчет:

— Попробуй только не выстрели...

Звучит второй выстрел, и папа откидывается в кресле, изображая убитого. Пистолет из его руки со стуком падает на пол.

— Снято... — хрипит он.

— Ура! — хлопает в ладоши тут же воскресшая Розалинда.

В дверях появляется бабушка.

— Ну, как тут у вас? — спрашивает она.

— Отлично, бабушка! — весело сообщает Марина. — Все убиты: и Розалинда, и Педро.

— А Арчибальд?

— Арчибальда ухлопали еще в прошлой сцене, — поясняет папа.

— Ну и слава Богу, — говорит бабушка. — А то я как раз ужин вам приготовила. Мойте руки и быстренько к столу...

ПОЦЕЛУЙ КИРКОРОВА

В Питер приехал Киркоров. Его огромные глаза в обрамлении величественной гривы смотрели со всех афишных досок. Телевидение крутило ролики с его клипами, где он скакал по сцене среди блестящих девиц, сам весь в блестящем, а то задумчиво сидел на стуле среди кружащегося птичьего пуха.

Марина давно и тайно была влюблена в Киркорова. Поэтому, как только герой сцены появился в нашем городе, она немедленно атаковала папу:

— Папа, достань мне два билета на Киркорова.

— Почему два? — удивился непонятливый папа.

— На меня и на Ленку...

— Ах, еще и на Ленку...

Спустя два дня с билетами в одной руке и с букетиком гвоздик в другой Марина уже входила под своды Большого Концертного Зала. Сердце ее волнительно билось, предчувствуя свидание с любимым артистом.

Ленка, маленькая тихая девочка, тоже как-то испуганно озиралась по сторонам и то и дело перекладывала свои гвоздики из одной руки в другую.

Наконец мелодичный звонок пропел три раза, и концерт начался. Грянула музыка, и веселое праздничное настроение мгновенно овладело залом.

Высокий черноволосый красавец, молодой муж знаменитой Аллы Борисовны, выбежал на сцену в ярком малиновом пиджаке и запел сильным и красивым голосом.

До сих пор Марина видела Киркорова только по телевизору, и этот телевизионный мир казался ей таким далеким, таким похожим на сказку, что не верилось, что он существует на самом деле. Но вот случилось чудо, и она сама, будто по велению волшебной палочки, перенеслась внутрь красивой музыкальной сказки. Она словно оказалась внутри телевизора.

Марина вдруг ощутила себя Золушкой, впервые попавшей на бал, — ей было и весело и страшно. Весело от музыки, от ярких декораций и костюмов, а страшно от того, что нужно будет решиться и выйти на сцену к своему герою с букетом цветов — под свет софитов, под пристальное внимание всего многотысячного зала.

Марина так задумала с самого начала, и теперь с каждой новой песней набиралась смелости и решимости, но ей как будто не хватало воздуха.

— Слушай, — прошептала ей на ухо Ленка. — Я ни за что не смогу к нему выйти. Мне так страшно.

Марина посмотрела на Ленку, свою подругу и одноклассницу, — та сидела ни жива ни мертва.

Вид испуганной Ленки решил дело. После следующей же песни Марина решительно сорвалась с места и почти побежала к сцене. Она уже не ощущала себя, словно превратилась в кого-то другого — не видела ни рядов кресел вокруг, ни всего многоликого зала. Она, казалось, не слышала и грома аплодисментов. Словно легкая бабочка, летела она на свет яркой сцены к своему кумиру.

И вот уже великолепный Филипп, огромный и разгоряченный прыжками по сцене, склоняется над ней — такой маленькой и испуганной, и, приняв цветы, целует ее в щеку.

— Спасибо, девочка. Я рад, что тебе понравилась моя новая песня, — говорит он в микрофон, громко, на весь зал.

Ослепленная и оглушенная, Марина опускается в проход зала и едва замечает, как навстречу ей, с широко раскрытыми глазами, бледная до корней волос идет Ленка, выставив впереди себя свой букетик гвоздик. Как будто лунатик или зомби, прошла она мимо Марины, не видя ничего, отрешенная от окружающей действительности.

"Неужели и я выглядела так же?" — панически подумала Марина, проходя мимо подруги, которая ее даже не заметила.

Вернувшись на свое место в девятом ряду партера, Марина еще долго не может успокоиться. Неужели все это действительно произошло с ней?

И уже поздно вечером, вернувшись с папой домой, она все еще пребывает в каком-то странном состоянии нереального, и все не может понять, что это вот — папа, а это — бабушка, а это ее стол с тетрадками и учебниками, и завтра нужно идти в школу.

— Ну, как тебе концерт? — интересуется бабушка. — Понравился?

— Ах, бабушка! — в отчаяньи кричит Марина и уходит к себе в комнату.

Переполненная впечатлениями, она бросается на кровать и долго не может уснуть.

На высоком потолке комнаты лежит яркая полоса от ночного фонаря, и в ней, кажется, продолжают кружиться длинноногие танцовщицы и поет великолепный певец в своем праздничном блестящем костюме.

ЭЛЬКА И ФЕДУЛОВ

Что ни говори, а майские праздники гораздо веселее Нового года. Во-первых, зимой холодно, а в мае уже тепло и на деревьях начинают появляться первые почки, а во-вторых, в майские праздники устраивают салют. Хлопают пушки со стороны Петропавловской крепости, и в темное небо взлетают фонтаны цветных огней.

Нет, никогда Марина не согласилась бы променять майский салют на новогоднюю елку. Новогодняя елка и Дед Мороз кажутся ей уже какими-то ненастоящими. А салют — настоящий!

Нынче папа снова ведет ее на салют. Они вдвоем спускаются по наклонному туннелю метрополитена, и Марина слегка взволнована предстоящим праздником — ей кажется, что все, кто спускается вместе с ней по эскалатору, тоже едут на салют.

Внизу на станции Марина вдруг шарахается в сторону и утягивает папу за колонну.

— Что такое? — удивляется папа.

— Элька с Федуловым! — вытаращив глаза, сообщает Марина папе потрясающую новость.

— Ну и что? — недоумевает непонятливый папа.

— Пусть они пройдут и уедут.

Элька Толмачева — подруга Марины по классу. Вообще-то у Марины две главные подруги: Лена Савина и Элька. Элька довольно пухленькая девочка, невысокого роста и очень подвижная. Федулов же парень из параллельного класса, из седьмого "А".

— Марина, ну долго мы будем тут прятаться?

— Сейчас, сейчас...

Наконец Элька с Федуловым исчезают из поля зрения Марины. Пропустив одну электричку, Марина с папой садятся в следующую.

— Федулов — двоечник, — сообщает Марина папе. — Представляешь!

— А-а...

Марина сидит на самом крайнем сиденье и через торцевые окна ей видны пассажиры соседнего вагона. Неожиданно она замечает там Эльку, которая сидит с мамой и Федуловым. Элька пока не видит подругу, сидящую в соседнем вагоне, и о чем-то оживленно болтает со школьным приятелем.

Но вот она отводит взгляд в сторону... и замечает Марину. Видно, как она потрясена. Подруги обмениваются выразительными взглядами, но тут поезд останавливается, и все устремляются к выходу — "Невский проспект".

Не успевает Марина с папой выйти из вагона, как откуда-то сбоку выскакивает фигурка Эльки.

— Ты не думай, — быстро и громко говорит она, — я с мамой еду.

Людской поток подхватывает Марину и несет прочь, она едва успевает ухватиться за крепкую папину руку.

Перед эскалатором всех сдавливает и перекручивает, как будто мясо в мясорубке. Все едут на салют. С трудом переставляя ноги, Марина едва не спотыкается перед входом на эскалатор. Но тут откуда-то сверху, перекрывая шум толпы и гудение эскалаторов, до нее доносится пронзительный Элькин голос:

— Ты не думай, я не с Федуловым! Я с мамой еду!

Наконец кошмар подземелья кончился, и они с папой на Невском. Вечерний Невский освещен огнями реклам, яркими шарами фонарей. Все движется по нему в сторону Невы.

На самой же набережной снова столпотворение. Молодежь смеется, кричит, старается пробиться ближе к парапету.

Но вот бьют пушки, и первые гроздья салюта с треском рассыпаются в вечернем небе. Черное зеркало Невы отражает и повторяет эти летящие огни.

Рядом все кричат, и Марина затыкает уши. В свете салюта лица людей становятся то красными, то желтыми, то зелеными.

И тут неожиданно, откуда-то из самой гущи, выныривает зеленое лицо Федулова.

— Я не с Толмачевой тут, — категорически заявляет он оторопевшей Марине. — Я тут сам по себе. Ты не думай.

Не успевает Марина что-либо ответить, как Федулов тут же мгновенно исчезает в толпе. Словно призрак.

А цветные фонтаны все бьют и бьют в высокое майское небо. Наконец пауза между выстрелами пушек становится невыносимо длинной, и все понимают, что представление окончилось. Но уже с Дворцовой слышна музыка какой-то рок-группы, и вся масса народа устремляется туда.

Но Марине уже достаточно суматохи и шума. Элька и Федулов совершенно испортили ей праздник.

— Да что тебе этот Федулов, подумаешь, — говорит ей папа на обратном пути.

— Ну как ты не понимаешь? — удивляется Марина. — Элька с Федуловым! Вообще! Никак от нее этого не ожидала.

— Почему именно с Федуловым? Ты же сама видела: она с мамой.

— Папа, какой ты наивный! Мама — это только для отвода глаз.

— Ну, не знаю...

На выходе из метро "Приморская" тихо и темно. Поздние пассажиры узкими ручейками растекаются в разные стороны по ночному городу.

— Уф, хорошо-то как, — облегченно вздыхает папа, он рад, что все закончилось.

Но он ошибается. Марина снова резким движением утаскивает его за будку киоска, не давая расслабиться.

— Да что же это такое? Опять Федулов? — восклицает папа с досадой.

Он смотрит на Марину, но та как будто лишилась дара речи. Вид у нее совершенно потрясенный. Наконец она с трудом произносит:

— Ленка с Бурякиным...

— Где?

— Там, впереди... и без мамы...

Опубликовано в журнале "Костер" за апрель 1999 года.