Ноябрь-декабрь 2011 года
…
Целую музыкально-литературную библиотеку — от Шекспира до Шукшина — можно собрать из сочинений петербургского композитора Виктора Плешака, написанных под впечатлением от прочитанных книг. Детям он адресовал музыкальную сказку о приключениях Кота в сапогах, а взрослым — трилогию мюзиклов на гоголевские сюжеты.
— Виктор Васильевич, могли ли вы представить в детстве, что станете композитором?
— Профессию я выбирал долго. Сначала мечтал стать клоуном, потом — биологом, чтобы открыть тайну бессмертия, потом — писателем…
— Был ли в вашем детстве писатель, который перевернул вашу жизнь?
— Чехов!.. Лет в восемь я, отдыхая в пионерском лагере, взял в библиотеке томик его рассказов — и с тех пор Антон Павлович самый, быть может, мой любимый классик. В его книгах все время находишь что-то новое. И вообще я с детства много произведений знал наизусть. Моя мама готовилась к поступлению в Театральный институт, и я вместе с ней учил и басни Крылова, и поэму Твардовского «Василий Теркин», и прозу.
— Есть ли произведения, прочитанные в детстве, к которым вы потом обратились как композитор?
— Под впечатлением «Золотого теленка» я написал мюзикл «Великий комбинатор», который шел в театре «Буфф». А узнал я об этой книге подростком, когда отдыхал летом на Украине. Там нашим соседом был очень начитанный москвич. От него я узнал, что есть такой писатель — Ильфи Петров. «Какое странное у него имя!» — подумал я тогда. Потом оказалось, что это два писателя: Ильф и Петров.
— А со Львом Толстым вы «дружите»?
— Еще в хоровом училище делал доклад «Толстой и музыка» и, между прочим, рассказал о том, что Лев Николаевич сочинил вальс.
— У него были задатки композитора?
— Не сказал бы. Дело в том, что вальс, марш, танго, рок-н-ролл, рэп может сочинить каждый. Разница только в качестве.
— Мы еще ни слова не сказали о Пушкине…
— На сюжеты Александра Сергеевича я написал «Оперу о мертвой царевне и семи богатырях» и мюзикл о Руслане и Людмиле. Сейчас работаю над биографическим мюзиклом о Пушкине. Кстати, моя внучка Полина знает наизусть всего «Евгения Онегина».
— Значит ли это, что страсть к чтению передалась ей по наследству?
— Может быть… К тому же в ней открылась тяга к писательству. Решила перевести на современный русский «Слово о полку Игореве».
— Так ведь уже есть переводы.
— Есть-то есть, но ни один ее не устраивает.
